— Господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй и дай нам днесь… Сегодня, дети, у нас открытый урок на свежем воздухе. Его будет вести диакон первого иерихона Варфаламей Правопистонный. Правильно я вас представила, батюшка?
— Не совсем, матушка. Ибо азм есть иеродьякон, о чем свидетельствует двойной орарь, коей вы лицезреете на мне спереди. А имя мое как мирское, так и перед господом нашим, одно – Варфоломей. Варфоламей Первопрестольный.
— Прости господи, меня неразумную! А вот, кстати, и историю вспомним. Варфоламеем, дети, батюшку нарекли еще родители. Нарекли в честь Варфоламеевскго дня. Кто помнит что это за день такой был?… Машенька…
— День, когда Крым вернулся на родину?
— Господь с тобой, Машенька! Какой Крым, да не будет он помянут в этом храме знаний даденых нам нашим господом-вседержателем всея Московии… Ванютка?
— В этот день, змий окаянный укропский Вальсмэн напал на Московию. И начал разорять землю нашу замкадную. Стал распинать младенцев и насиловать солдат наших. А женщин угонять в германское рабство. И только двадцать восемь монахов из монастыря Хирурга Таврического, смогли силою своих молитв остановить змия пред вратами Кремля.
— Молодец, Ванютка. Не даром отец Алексий, в миру Миллер, раздавший все свои богатства мирские за долги наши, присматривается к тебе. Быть тебе служкой у всеблагого Алексия… Далее, Ванютка.
— В этот день господь наш вседержатель на лобковом месте, на Красной Площади встретился в неравном бою с бесом окаянным укропским Вальсмэном и отрубил ему все три головы: кучерявую, лысую и третью.
— Правильно, Ванютка. И воздвиг народ на том месте памятник на коем изображен господь наш вседержатель, бросающий змия через бедро…
— Там нас в путинята принимали! У меня еще лапти развязались и я чуть не грохнулась ниц…
— Правильно, Машенька. А в путинёры вас принимали на другом святом месте – в церкви господа нашего вседержателя на крови… Воздвигнутой в честь… Вовочка, знаешь, в честь чего воздвигнут храм оный?
— В честь Великой Замкадной Стены, сооруженной после победы господа нашего вседержателя над укропским змием. С тех пор стена эта защищает всю Московию от врага коварного и внешнего. И никто не смеет посягнуть на земли наши от Цветного бульвара и до самого Замоскворечья…
В небе раздался громкий рокот. Нечто, напоминающее одновременно и веретено и сковороду, издавая невообразимый шум, зависло на несколько минут, распугивая кур да гусей, пасшихся во дворе церковной школы, да и улетело восвояси, провожаемое погрустневшим вдруг взглядом иеродьякона.
— А це ви побачили учбовий заклад, де вчаться діти москалів. На цьому наша екскурсія заповідником скінчена.
— А чому ми над Кремлем не пролетіли?
— Тому, шо в Кремлі сидить старий чьорт Ху*ло, якого усі московити називають господом. І згідно параграфу двісті вісімдесят шостому Норманськой конвенції… Соломійко…
— Згідно двісті вісімдесят шостому параграфу Норманськой конвенції в обмін на так звану «червону кнопку» світова громадскість дотримується тиші в небі над Кремлем.
— Правильно, Соломійка. А наступного разу ми із вами злітаємо до китайської Амурської провінції. Там, на озері Байкал, вже будується перший Парк Юрського періоду. Про такий ще тридцять років тому було знято художній фантастичний фільм. А зараз це вже реальність. І ми з вами побачимо живих динозаврів…
